Опишите, как проходит ваш рабочий день?
– Ко мне на прием запись ведётся через регистратуру поликлиники, а также в профиле Центра в Инстаграм. Как правило, встреча раз в неделю, в кризисной ситуации – два. Консультации длятся 50 – 60 минут. В среднем принимаю 5-6 человек в день. Есть периоды, когда людей меньше, есть и такие, когда больше. Провожу лекции, тренинги и групповые занятия. Последнее время все более актуальным становится формат онлайн. Кроме того, в своем плотном графике всегда нахожу время на обучение, повышение профессиональных компетенций.
Как вы запоминаете информацию от клиентов?
– Изначально, когда только пришла в эту сферу, я обратилась к коллеге, работающей в таком же центре в другом городе, чтобы узнать специфику работы, как она ведет документацию. Потом познакомилась с коллегами, психологами здравоохранения из своего города. Узнала, что кто-то делает записи прямо во время консультации, кто-то – после, кто-то с разрешения записывает на диктофон. Так для себя определила, как мне будет комфортно работать. Я записываю информацию после консультаций либо во время их проведения, если клиент выполняет задание, проходит диагностику и беседа не слишком динамичная, что позволяет делать пометки. В любом случае держать всё в голове не получится, если клиентов много. У меня есть тетрадь, куда могу вшивать свободно листы, для каждого клиента – своя страница. Могу не записывать информацию, если это разовая консультация, и человек повторно не приходит.
Какая наиболее частая проблема, с которой к вам обращаются?
– Сложно выделить что-то одно. Но, наверное, чаще всего идут подростки с симптомами депрессии, суицидальными мыслями, самоповреждающим поведением, непринятием себя, соответственно, низкой самооценкой, проблемами в общении с родителями и сверстниками. Много перенаправлений от психиатра. Тогда мы работаем в «диаде»: от психиатра назначение фармтерапии и контроль состояния, от меня – коррекционная работа.
Также много обращается мам с «непослушными» детьми для «исправления» поведения. Не уменьшается число перенаправлений от педиатра детей ЧДБ (часто длительно болеющие), тогда приходится консультировать маму и искать причины выгоды от болезни. Психосоматика очень актуальна. И еще одна не теряющая актуальность тема – расстройства пищевого поведения. Ну это как следствие непринятия себя и других проблем.
Что вам больше всего нравится в вашей работе? И что больше всего не нравится?
– Нравится помогать людям, получать позитивную обратную связь, видеть результат работы. Не нравится, что бывают моменты, когда ощущаешь бессилие, не знаешь, как помочь человеку. И не потому что нет профессиональной компетенции, а потому что не все готовы получить помощь, как бы это странно ни звучало. Психолог – это проводник, инструмент. Если человек захочет что-то поменять, он воспользуется возможностью. Кто-то прислушается, применит полученные знания, и тогда все сработает: человек будет доволен, а результат очевиден. А есть такие, кто считает, что за него всё сделает специалист. Но так не бывает. Только собственная мотивация, желание изменений и тяжелая работа над собой даст результат. Часто мамы приводят детей и говорят: «Сделайте с ним что-нибудь, он не слушается», не понимая, что тут не с ребенком нужно работать, а скорее с родителями. Ребенок – «индикатор семьи», того, что в ней происходит, и делает ровно то, что ему позволяют делать. Осознанно или неосознанно. Но не все родители готовы это принимать и брать ответственность, что огорчает. Бывают сложные случаи. И не всегда психолог может помочь. Тогда перенаправляю к нужному специалисту. Но такого, что я чего-то боюсь, не люблю или не хочу – в моей профессии нет.
Как вы справляетесь с негативной информацией, поступающей от клиентов?
– Не пропускаю это через себя. Личность – отдельно, психолог – отдельно. Понятно, что когда идет консультация за консультацией, эмоциональный фон меняется. Рекомендуется, конечно, делать перерывы между консультациями, переключать внимание, чтобы вернуться в ресурсное состояние, но не всегда это получается. С опытом приходит умение оставлять все услышанное в кабинете, не пропускать через себя. Применяю различные техники, помогаю не только другим, но и себе.
Как ваша профессия влияет на вашу жизнь? Вы остаетесь психологом вне кабинета?
– Объективно на этот вопрос ответить не могу, нужно узнать у людей, которые меня окружают. Но в любом случае ты не можешь выбросить свои знания из головы и так или иначе что-то применяешь в жизни. Что-то помогает, что-то мешает. Тем не менее со мной остается активное слушание, эмпатия. Мне кажется, что дома я не психолог. Как и у всех, бывают периоды, когда эмоции берут верх и я могу не сдержаться. Но потом ты, как психолог, осознаешь свои ошибки, несешь ответственность и дальше уже работаешь с последствиями и с тем, чтобы исключить возможность повторения негативного сценария.
Часто в свою сторону слышу шутки и приколы по поводу моей профессии. У мужа, бывает, спрашивают, каково со мной жить. Читала шутку, что «худший комплимент для родителей – когда их ребенок идет учиться на психолога». В контексте – родители плохо воспитали, поэтому подросток идет таким образом разбираться с детскими психотравмами. Это, конечно, шутка. Но, как говорится, в каждой шутке есть только доля шутки. Идя в эту профессию, каждый закрывает свои потребности, и они у всех разные.
К вам обращаются близкие за помощью как к психологу?
– Психолог не должен работать ни с родными, ни с близкими, ни с друзьями. И это правило нужно неукоснительно соблюдать. Иначе рано или поздно придется решить: быть человеку хорошим другом или хорошим психологом. Да и сложно быть объективным, когда в терапии близкий тебе человек.
У вас было когда-нибудь профессиональное выгорание?
– Конечно. Любой специалист помогающей профессии однажды с ним столкнется. Выгорание – это паззл, и каждый кусочек влияет на то, чтобы он сложился. Это и загруженность, и низкая оплата труда, и отношение руководства, и недостаток отдыха, и неоправданные ожидания и неверный выбор направления деятельности. Работа должна быть любимой, приносить радость. Тогда срок наступления выгорания можно отодвинуть. Мое мнение – уж если нельзя избежать, то нужно постараться оттянуть этот момент, осознавать и отслеживать свое состояние. Когда чувствую, что у меня нет сил, ничего не хочется делать в работе, я замедляю темп, сокращаю количество приемов, применяю техники самопомощи. Проходит время, и я восстанавливаюсь. Конечно, сложно вернуться к такой степени мотивированности, как когда только приходишь в профессию, но к состоянию, когда можешь плодотворно эффективно работать, вернуться вполне реально.
И так до пенсии?
– Да, выгорание будет преследовать. Но можно пробовать переключаться. На учебу, например, ведь это глоток свежей информации, новые люди, знакомства, возможности. Осваивать новые техники и приемы в работе. Открывать для себя другие сферы, расширять горизонты. Сейчас огромное количество возможностей для обучения. Очень много бесплатных онлайн-вебинаров, лекций и материалов, где ты можешь быстро ознакомиться с подходами, техниками. Главное – изначально спокойно подходить к работе, не истощать себя излишними задачами, проектами, обязанностями. И понимать, что всех не спасешь и всех не вылечишь. Не только от тебя всё зависит. Важно – реалистично оценивать себя и свою работу!
И напоследок, что бы вы посоветовали тем, кто планирует поступать на психолога?
– Не носить розовые очки. Четко понимать свои цели, искать информацию, получать практические знания. Исходя из своей мотивации, выбирать себе направление и в нем развиваться. Надеюсь, что вы не разочаруетесь в выборе, а даже если и разочаруетесь, то ничего страшного, ведь в наше время есть много возможностей. И в выборе профессии мне нравится жизненная позиция: «Лучше попробовать и пожалеть, чем сожалеть, что даже не попробовал».
И ещё. Приготовьтесь часто слышать: «Ну ты ж психолог».
Анна Артымчук